Тема передачи – почему в России не любят богатых. Публикация с таким названием недавно попалась мне на глаза, и я решил пригласить ее автора – члена Союза писателей России, члена Союза журналистов России, социолога и специалиста по созданию репутации Людмилу Сергеевну Сальникову в студию программы «Особое мнение».

– Очень любопытная у вас профессия – специалист, эксперт по созданию репутации. Кому репутации создаете? Насколько это сложно?

Сальникова: Это действительно сложно, потому что репутация – это не имидж, который можно нарисовать за считанные дни, пригласив успешных визажистов, стилистов, людей, которые работают с виртуальными реальностями в компьютерной графике. Раз, и имидж готов, но он никак не соотносится с реальным человеком. Это образ, который может жить абсолютно отдельно от владельца имиджа.

Что касается репутации, то это как раз та сущность, которая в человеке заложена. И репутацию с имиджем никак не спутаешь, и одно другому не замена. Имидж – это мыльный пузырь, поэтому создать репутацию значит, создать человека заново, выстроить его, показать лучшие его стороны, куда двигаться дальше, как развиваться.

– То есть репутация – это то, как о человеке думают?

Сальникова: Да. И то, каким он хочет себя позиционировать на рынке. Репутация – это не просто некое понятие, это вполне рыночная категория. Сегодня она называется важнейшим нематериальным активом. Репутация иногда стоит дороже всех заводов, станков и пароходов владельца. Если у владельца хорошая репутация, то он живет, как и все его заводы, станки и пароходы. И наоборот. Погубив репутацию, можно погубить бизнес.

– Насколько сейчас в России стало актуальным для богатых людей именно создание репутации? По-моему, раньше не очень задумывались на эту тему.

Сальникова: Потому что у нас не было рынка и цивилизованного подхода к построению рыночных отношений. Сегодня мы просто начинаем понимать, как живет западный мир. И наше большое стремление выйти на западные фондовые биржи, эти знаменитые IPO, которые является не чем иным, как демонстрацией надежности, то есть высокой репутации. Без демонстрации этой репутации с тобой никто не будет работать: у тебя не будет ни партнеров, ни инвесторов. Поэтому эта категория очень серьезная.

Репутация становится просто необходимостью. С одной стороны, если речь о рынке, с другой стороны, самим предпринимателям в нашей стране несладко приходится. Они ведут полупартизанскую жизнь в России, потому что явно общественное мнение не в пользу предпринимателей, и они с этим сталкиваются, и это тоже мешает, как им самим, так и нам всем в целом.

– Все-таки не любят в России богатых людей?

Сальникова: Не любят, поэтому иногда ко мне обращаются просто с просьбой поработать над репутацией богатых людей. Не конкретного Иван Петровича, а как класса, некой социальной страты.

– И от кого такой заказ может исходить?

Сальникова: Моя работа очень деликатная и конфиденциальная, я не могу называть имена, компаний и людей, которые обращаются ко мне за репутацией. Но в том случае, о котором я говорю, это была некая ассоциация банкиров, которые прекрасно понимают, что они олицетворяют собой богатых людей. Они как никто другой заинтересованы в том, чтобы мнение российских граждан немного улучшилось в сторону банкиров. Для этого надо было показать, что они такие же живые люди, не монстры, не воры, такие же полноценные граждане, которые заслуживают уважения, потому что они делают очень много важной и полезной работы для общества.

– И как, у вас получается поднимать репутацию богатых людей в стране, где пенсионеры собирают бутылки по мусорным бакам?

Сальникова: Это только один аспект – социальный, но его обсуждать не будем. Что характерно, один раз я выступала в очень просвещенной аудитории, на кафедре философии в одном очень уважаемом институте, рассказывала им о репутации предпринимательства. Так вместо того, чтобы поговорить как коллеги с коллегой, я выслушала в свой адрес массу ругани и обвинений в том, что я поддерживаю бандитов. И, стало быть, и сама не очень надежный гражданин общества. Поэтому даже в профессорской среде, к сожалению, мнения разделились.

И это не случайно. Дело в том, что такое отношение к богатым и богатству возникло не сегодня, и не во время перестройки. Это наша исконно русская ментальность. Она передается из поколения в поколение.

– Но сейчас есть за что не любить богатых?

Сальникова: Конечно, нет. Богатый по определению – это еще не диагноз, не уголовная статья. Поэтому быть богатым не значит быть плохим. Более того, если мы вспомним, откуда родился капитализм, то он родился из протестантской этики, которая базировалась на протестантской религии, утверждавшей, что человек, стремящийся к богатству, богоугоден, что это человек, который выполняет важнейшие христианские заповеди, поэтому нужно много трудиться, быть экономным, быть честным и справедливым, и тогда ты будешь процветать. Это и есть знак того, что бог благосклонен к тебе и всем твоим деяниям. Поэтому богатство – это хорошо. Это протестантская этика, которая породила капитализм.

У нас же было всё совсем наоборот. Наша православная религия говорила о том, что богатство – это бездуховность, что богатство – это самый большой грех. Поэтому всегда люди, желавшие стать предпринимателями и устроителями общества, всегда были на периферии сознания. Их никогда не поддерживали, а уж если они становились богатыми, то к ним общество сразу резко негативно относилось. Это наша русская национальная ментальность, и изменить ее в одночасье просто невозможно. Поэтому, каким бы ни был человек в реальности, какая бы у него ни была истинная репутация, мы заранее знаем, что что-то здесь не так.

Вся наша перестроечная экономика базируется на ультрарыночных, ультралиберальных посылах, которые целиком вытекают из протестантской этики. Поэтому так трудно идут реформы, поэтому так трудно народ понимает, что происходит…